В. И. Вернадский: жизнь во благо будущего

Истоки учения В.И. Вернадского

Одной из характерных особенностей В.И.Вернадского исследователи отмечают чрезвычайную бережность к чужой мысли, к чужому научному достижению. По всем важнейшим вопросам ученый выстраивает досконально прослеженные цепочки идей и догадок, принадлежащих другим. За этим стоит и скрупулезная научная честность, но главное - чувство живой причастности к единой семье строителей мировой культуры, проходящей через поколения и народы. Едва вступив на научное поприще, 23-летний Вернадский юношески взволнованно передал это состояние:

"Когда работаешь над каким-нибудь научным вопросом, в уме мелькают облики лиц, раньше над этим думавших, чувствуешь, точно какая-то неведомая, невидимая цепь связывает тебя с философом-греком, средневековым монахом, арабским врачом или с одним из великих ученых последних трех столетий. Над теми же вопросами они работали, думали, на каждом шагу видишь следы их работы, их мысли и только дальше продолжаешь их…" [11, с.598]

Позже, уже зрелым ученым, Владимир Иванович обнаружил удивительную способность "открывать" забытые или непонятые в прошлом имена, научные явления и факты. Точно так же он тщательно упоминает всех тех, из современных ему мыслителей, кто способствовал развитию его концепций и, в частности, концепции биосферы и постепенном переходе ее в ноосферу.

Мировоззрение В.И. Вернадского сложилось не "вдруг", не в стороне от столбовой дороги философских исканий предшествующих поколений, не в вакууме, как это первоначально преподносилось [11, с596], а в контексте исторического развертывания человеческой мысли, в том числе в общем животворном потоке русской философской мысли, на полвека вычеркнутой из советских учебников философии и энциклопедий.

Чувство глубинного единства земных форм жизни с космосом, мысль о человеке как микрокосме, вместившем в себя все природные, космические стихии, элементы и энергии, проходит через мировую культуру, как восточную, так и западную. 1.- В древнейших религиозных и мифологических представлениях человек уже прозревал взаимосвязь между своим существованием и бытием Вселенной и эту свою интуицию претворял в различные, преимущественно образные формы. Образы народного бытового искусства и поэзии выражали эту идею целостности мироздания.

2. - Но рядом всегда существовал и более активный подход, стремление воздействовать на мир в желательном направлении. Многообразные магические ритуалы, которыми была заполнена жизнь древнего человека, подтверждают это, пусть наивно, но впечатляюще: человек вставал против Вселенной как заклинатель и повелитель материи, ее сил и "духов". [11, с.597] Преображающая человека и мир мечта стремилась к преодолению ограниченности человека в пространстве и времени, она воплощалась в сказочные образы господства над стихиями, воздушных полетов, чудесного превращения вещества, живой и мертвой воды. По существу с древности до конца XIX века эта "космическая" - в широком смысле - тема развивалась только в мифе, фольклоре, поэзии, а также в некоторых философско-утопических, фантастических произведениях.

Итак, 1. - включенность человека во Вселенную и 2.- желание изменять ее в своих интересах.

Однако наука, опираясь на эмпирические методы, развивала, по преимуществу, "разделенное" познание мира. К XIX веку произошло очевидное размежевание наук: одни из них можно отнести к точному естествознанию (физические науки), т.е. науки о неживой природе; другие к естественным - это биология в первую очередь, т.е. наука о живой природе. Но, кроме того, существуют еще науки об обществе и самом Человеке.

И все эти дисциплины развивались отдельно. Считалось, что каждая из этих трех сфер нашего мира существует сама по себе и, во всяком случае, подчиняется своим собственным законам. [6, с. 9]

И вот в России во второй половине XIX века возникает своеобразное умонастроение, называемое теперь русским космизмом.

Это течение, которое в философии было представлено целым рядом блестящих умов, таких как П. Флоренский, В. Соловьев, Н. Федоров, а в литературе - Л. Толстой, Ф. Достоевский и многие другие, не было школой в ее научном понимании. Это было именно умонастроение широких кругов русской демократической интеллигенции. Вот ее составные черты: Человек - составная часть Природы; Человека и Природу не следует противопоставлять друг другу, а рассматривать в единстве; Человек и все, что его окружает, - это частицы единого, Вселенной. И в этом контексте не так уж важно то, что у одних это Бог, а у других - Вселенная. Поэтому не случайно, что к течению русского космизма были близки многие естествоиспытатели и ученые - К. Циолковский, Д. Менделеев, И. Сеченов.

Несмотря на всю пестроту этого течения мысли, именно в его рамках зародилось понимание неизбежности противоречий между Разумом и Природой, Человеком и окружающей средой. И вместе с ним пришло понимание ответственности Разума за отыскание путей разрешения этих противоречий и того, что эти противоречия могут однажды привести человечество к катастрофе. Возникли идеи совершенствования нравственного начала, создание некоего нового мирового правопорядка, актуальность которого возросла только в наше время на фоне грандиозных достижений естественных наук, техники и технологий. Новый правопорядок и новая моральная основа человеческого общества - необходимые условия дальнейшего развития цивилизации, всего человеческого рода.

Космисты полагали, что мысль, сознание - такая же принадлежность Природы, как и "звезды, галактика, микробы, камни…" [6, с.10] Эта цельность их восприятия повлияла на развитие русской естественнонаучной мысли и послужила причиной того глубокого взаимопроникновения научной и философской мысли, которое сложилось в России во второй половине XIX века. Достаточно вспомнить Д. Менделеева, создавшего свою знаменитую периодическую систему.

Причем, Н. Моисеев пишет: "Я мог бы привести еще целый ряд примеров, иллюстрирующих эту тенденцию к созданию общесистемных, характерных для обществознания второй половины XIX века". [6, с.11]

Это говорит о том, что представления русских космистов и ученых не были единственными в умонастроениях мыслителей того времени.

Взамен исследовательской практике, пришедшей из предыдущих эпох, практике, разделяющей мир неживой материи и живое вещество, а также мир Человека и общества, постепенно приходит понимание того, что Человек - активный фактор Природы и он не является сторонним наблюдателем: даже сам процесс изучения и наблюдения природных процессов может вносить в них необратимые изменения.

Научные идеи Вернадского о живом веществе, о космической жизни, о биосфере и переходе ее в ноосферу своими дальними творческими корнями уходят в новую, начавшую активно создаваться с конца XIX - начала XX века философскую традицию осмысления явления Жизни и задач человека как вершинного ее порождения. Эволюционные идеи, ставшие на научную основу начиная с Ч. Дарвина, стали толчком к существенной переориентации мышления. С одной стороны, человек определил себя как феномен эволюции, начавшейся с простейших жизненных форм, с другой - ему в перспективе эволюционной мечты стали открываться невиданные горизонты. Однажды, размышляя о возникшей в это время атмосфере "неудовлетворения узкими рамками Земли, и даже солнечной системы, искания мировой космической связи", выразившейся, в частности в утопиях писателей, Вернадский заметил следующее: "Оно (это неудовлетворение) сказывается в увеличении значения этих идей в некоторый философских исканиях конца XIX- начала XX века у философов совершенно различной подготовки, например, с одной стороны. У Бергсона, а с другой - у таких искателей истины, как, например, Н. Федоров". [11, с.604]

Анри Бергсон - один из авторитетнейших философов своего времени, лауреат Нобелевской премии, создатель теории "интуитивизма". Вернадский нашел в этой теории "зародыши… будущего развития науки".

Бергсон развил новую в западной философии идею: жизнь - такая же вечная составляющая бытия, как материя и энергия, а разворачивание жизни есть процесс космический, движимый внутренним творческим "порывом". Более того, у него была идея, что по мере ослабления напряженности жизненного потока жизнь разлагается и, распадаясь, превращается в неодушевленное вещество, в материю. Эта, казалось бы, чисто идеалистическая интуиция нашла реалистическое, научное развитие в биогеохимических идеях Вернадского, показавших, что вещество планеты (а оно то же, что и в космосе) образуется в круговороте мертвое - живое - мертвое.

Основа реальности для Бергсона - "жизненный порыв", творческая эволюция. Он разворачивает картину нарастающего эволюционного вала жизни. Он писал: "Все живые существа держатся друг за друга, и все подчинены одному и тому же гигантскому порыву. Животное опирается на растение, человек живет благодаря животному, а все человечество - есть одна огромная армия, которая движется рядом с каждым из нас, впереди и позади нас, способная своей мощью победить всякое сопротивление и преодолеть многие препятствия, в том числе, может быть, и смерь". [11, с.606]

Бергсон ввел новое определение человека, которое впоследствии широко употреблял Вернадский: "homo faber", то есть "человек делающий", "человек созидающий". Человек, по Бергсону, - "исключительный успех жизни", но, так же как у Вернадского, еще не ее венец. Творческая способность человека еще должна обернуться и на него самого, раздвинуть его, еще ограниченное, рациональное сознание.

С призывом к творческой регуляции эволюционного процесса выступал и Н. Федоров, один из основоположников русского космизма. Он выдвинул "проект" всеобщего воскрешения умерших ("отцов") и преодоления смерти средствами современной науки.)

Идеи Н. Федорова открывали перед человечеством невиданные дали, призывали к титаническому преобразовательному дерзанию. "Порожденный крошечной землею, зритель безмерного пространства, зритель миров этого пространства, должен сделаться их обитателем и правителем". [11, с. 607] Всеобщим познанием и трудом человечество призвано овладеть стихийными, слепыми силами вне и внутри себя, выйти в космос для его активного освоения и преобразования, обрести новый, космический статус бытия, причем в полном составе прежде живших поколений ("научное" воскрешение). В основе его идеи "регуляции природы" лежит убеждение, что человечество начинает новый этап эволюции мира, когда, отказавшись быть лишь пассивным агентом этого развития, оно направляет его в новую сторону, берет штурвал эволюции в свои руки. [11, с.608]

Пьер Тейяр де Шарден (1981-1955) - геолог, палеонтолог, археолог, философ и католический богослов, еще в юности вступивший в иезуитский орден "Общество Иисуса", прославился как один из первооткрывателей в 1929 году древнейшего предка человека - синантропа. Его главную работу "Феномен человека" опубликовали лишь в 1961 году, уже после смерти автора. Тогда же началось на Западе широкое увлечение его учением. Тейяра де Шардена вскоре стали называть крупнейшим французским мыслителем двадцатого века.

Французский ученый признавал теорию возникновения жизни из неживого, постоянного усложнения организации организмов и естественного закономерного появления человека разумного.
"Какова бы ни была группа животных, при изучении ее эволюции обнаруживается замечательный факт, что во всех случаях нервная система со временем увеличивается в объеме и усложняется по устройству и одновременно концентрируется в головной части тела… Человек и только он один, - последний по времени возникновения, самый свежий, самый радужный, многоцветный из последовательных пластов жизни". [9, с.305]

О ноосфере Тейяр де Шарден писал так:
"Гармоничная общность сознаний эквивалентна своего рода сверхсознанию. Земля не только покрывается мириадами крупинок мысли, но окутывается единой мыслящей оболочкой, образующей… одну обширную крупинку мысли в космическом масштабе. Множество индивидуальных мышлений группируется и усиливается в акте одного единодушного мышления".
"Ноосфера стремится стать одной замкнутой системой, где каждый элемент в отдельности видит, чувствует, желает, страдает так же, как все другие, и одновременно с ними". [9, с.305]

Тейяр де Шарден основным началом в мире считает жизненеуловимые силы синтеза, обозначенные им как "плазматическая жизнь живой психеи". Такой акцент в трактовке жизни сближает его с иррационалистическими представлениями.

Как свидетельствует академик В.П.Казначеев, здесь его точка зрения противоположна естественнонаучному биогеохимическому подходу Вернадского при анализе явлений жизни (земного живого вещества). В рамках естественнонаучного, биогеохимического анализа прослеживаются реально действующие на явления жизни материальные факторы, которые и определяют организованность биосферы (космические излучения, энергия радиоактивного распада, миграция химических элементов, связанная с биогеохимическими функциями и т.д.) На этом фоне словоупотребления типа "живая психея" и другие у Тейяра де Шардена, выглядят, скорее, как метафорические обороты, а не содержательные научные или интеллектуально-философские понятия. [9, с.306]

Следующая ступень космогенеза - ноогенез, или сфера разума, - у Тейяра де Шардена отражает определенные особенности социально-природного развития человечества, поскольку здесь подчеркнута значимость культурных традиций, интеллектуальных достижений, свойственных человеку. Однако основой становления феномена человека в этой концепции утверждается направленность к теосфере, некоторому финальному мистическому состоянию ноогенеза. Здесь поступательное развитие мирового целого отчетливо перекрываются теолого-католическим мировоззрением.

Эволюция ноосферы у Тейяра де Шардена имеет конечной ступенью теосферу, приносится в жертву теосфере - мистическому положению католического миросозерцания.

Вернадский же имел в виду в первую очередь геологическую деятельность человечества, активную перестройку биосферы Земли и космическое расширение ноосферы. Для Вернадского в ноосфере соединялись, взаимодействуя, мысль и работа человечества.

Вот таковы, представленные общими (широкими) мазками духовные ценности, которые исповедовали предшественники Вернадского и его современники, в общении с которыми - очным и заочным - и зрел этот светлый ум.